г. Поставы, старые фото. Один эпизод из истории города…
Руины Николаевского охотничьего замка в Поставах. Паставы, вуліца Віленская. Афіцэрская кавалерская школа. 1918 г. автор фото неизвестен.
Николаевский охотничий замок в Поставах, так он выглядел в 1901 году. До нашего времени не сохранился, был разрушен (сгорел) во время 1-й мировой войны.
Клетка медведя, рядом с Николаевским охотничьим замком в Поставах. Начало ХХ века. Поставский филиал Высшей Санкт-Петербургской Кавалерийской Школы. В конце XIX – начале XX веков в Поставах находился филиал (полевое отделение) Санкт-Петербургской Кавалерийской Школы, размещавшийся на землях графа Пжездецкого.
По некоторым сведениям Поставский филиал существовал с 1899 по 1914 г. Для нужд школы в Поставах был построен так называемый «Николаевский охотничий замок», помещения для офицеров, казарма для команды нижних чинов – вестовых для ухода за лошадьми, конюшни на двести лошадей, зверинец для оленей и лис, клетка для медведя и псарня. Кроме этого, были оборудованы трасса для скачек, конкурное поле и теннисный корт.
В Поставском филиале школы проводились занятия по мастерству верховой езды. В программу обучения входил курс парфорсной охоты, необходимый офицерам для совершенствования их навыков верховой езды. В ходе такой охоты на лис или на оленя, вырабатывалось умение всадника удержать лошадь в направлении, по которому мчалась собачья свора, преследовавшая зверя. Здесь был важен не результат, а именно умение всадника сдерживать и направлять лошадь туда, куда с бешеной скоростью устремлялись собаки.
Нередко в порыве азарта во время такой охоты офицеры набивали себе шишки и синяки, ломали рёбра и конечности, а их лошади топтали посевы на полях местных крестьян и сносили заборы. Для этих небезопасных занятий граф Пжездецкий сдавал в аренду военному ведомству свои земли. Но следует отдать ему должное: каждый раз после охоты создавалась специальная комиссия, которая изучала учиненные разрушения и порчу посевов, и сполна возмещала крестьянам понесённые ими убытки. Средства на эти цели поступали графу из военного министерства.
Вот как описывает охоту в окрестностях Постав один из ее участников, бывший драгунский офицер, поручик 41-го драгунского Ямбургского полка А. Далматов. (Кстати, этот же Далматов является автором ряда фотоснимков, сделанных в Поставах в начале ХХ века). «Осень, октябрь. Большая стая «пегих собак». Всадники в красных шапках и кафтанах, с перекинутыми через плечо блестящими трубами. Они вооружены кинжалами и длинными арапниками, которые щелкают по воздуху, действуя на псов. Это доезжачие, ведущие стаю к месту начала охоты, откуда уже выпущен олень.
В полуверсте сзади — глухой ропот лошадей другой группы всадников, куда более большой. Эти едут крупной рысью. Они одеты в мундиры и даже кителя; оживлены и веселы. Лошади громко фыркают, иногда постукивают подкова о подкову…
Прибыв в поле, всадники остановились: кто-то слез и стал поправлять седловку, а кто-то закурил… Между тем, олень мчался в направлении видневшегося на горизонте леса. Изредка он останавливался и озирался кругом…
Псы уже учуяли след оленя: они визжат, выказывая страшное нетерпение броситься вперед. Кони топчутся на месте, нервно копают ногами землю. По звуку рожка стая наконец ринулась вперед, залилась тем присущим только этой породе голосом, который как-то особенно воздействует на охотников. Олень уже приблизился к лесу, когда, учуяв неприятность, вынужден был опять оказаться в поле. На пути его оказалась деревня. Делая чудовищной высоты прыжки, он стал преодолевать один забор за другим. Однако стая все приближалась к нему. Псы легко перепрыгивали заборы, а иногда, найдя просвет пошире между жердями, проскальзывали в него. За собаками во весь опор неслись охотники. Заборы трещали под ударами копыт и порой валились…
Но бывало, что валился не забор, а всадник с лошадью. Тогда казалось, что упавшие не соберут костей. Однако уже через минуту всадник, громко кляня черта за непредвиденную задержку, оказывался опять в седле. Бабы и дети ревели навзрыд от страха. Но вот деревня позади, а до оленя еще не близко…. Спустившись в овраг, лошади, как кошки, стали карабкаться на кручу. После осеннего дождя они спотыкались и скатывались вниз…. 25 верст позади. Олень продолжал нестись как стрела. Но расстояние между ним и преследователями сократилось. Псы, почуяв близко добычу, прибавили…
«Чу его, чу его!» — подбадривали собак охотники. Не видя спасения, олень наконец остановился и, повернувшись к врагам своим, с силой ударил рогами первую напавшую на него собаку, за ней — другую. Однако псы уже впились ему в горло и грудь и начали валить его… «Аллали, аллали!» — кричали подоспевшие охотники. А доезжие трубили фанфары — гимн окончания охоты!».
Вся гвардейская кавалерия Российской армии конца XIX – начала XX в. (офицеры) прошла через Поставские сборы. На парфорсные охоты в Поставы командировались также и кандидаты на получение должностей командиров кавалерийских полков. Роптали бедные кавалерийские полковники с брюшком, вынужденные мчаться сломя голову на этих охотах по пересечённой местности. Поэтому многие уходили в отставку, не перенеся такого испытания.
Сюда же, в Поставы, приезжал на охоту последний русский царь Николай II, а так же многие другие известные лица. Среди последних можно назвать дядю Николая II, генерал-инспектора кавалерии – великого князя Николая Николаевича, графа Фёдора А́вгустовича Ке́ллера – генерала от кавалерии, которого называли «первой шашкой России», героя первой мировой войны генерала Алексея Брусилова. Ну и, конечно же, будущего маршала Финляндии, отстоявшего независимость своей страны во время советско-финской войны 1940 года – Карла Густава Маннергейма. Тогда ещё ротмистр царской армии Маннергейм участвовал в парфорсной охоте в Поставах в августе 1903 года, где показал прекрасные ездовые качества. Кстати, Карл Маннергейм и Алексей Брусилов были знакомы по службе, о чём свидетельствует надпись на фотокарточке, подаренной Брусиловым Маннергейму: «Барону Г. К. Маннергейму в знак уважения и памяти о совместной приятной службе.
А. Брусилов. 1904г.». Начальниками Санкт-Петербургской Кавалерийской Школы (во время существования её Поставского полевого отделения) были:
03.05.1897 — 03.02.1902 — генерал-лейтенант Агаси-Бек Авшаров Александр Александрович.
10.02.1902 — 19.04.1906 — генерал-майор Брусилов Алексей Алексеевич.
20.04.1906 — хх.хх.1906 — генерал-майор Мейнард Вальтер Вальтерович.
06.11.1906 — 05.01.1909 — генерал-майор Безобразов Владимир Михайлович.
07.01.1909 — 15.08.1914 — генерал-майор (с 14.04.1913 генерал-лейтенант) Химец Василий Александрович.
Поставский филиал (полевое отделение) школы прекратил своё существование по видимому в 1914 году в связи с началом 1-й мировой войны. Здание школы, так называемый Николаевский охотничий замок, было разрушено во время военных действий. из ист: читать полностью>>>
6 фев 2018 Автором этого фильма является Абрам (Александр) Дранко́в
Что кроется в подвалах дворца Тызенгаузов в Поставах? Лишь недавно они открылись для посетителей. Здесь разместились несколько разделов районного краеведческого музея.
Много интересных экспонатов собрано в разделе, посвященном истории Санкт-Петербургской офицерской кавалерийской школы. С 1899 года она арендовала участок в поставском имении графов Пшездецких. Здесь были построены охотничий замок, конюшни на двести лошадей, зверинец для оленей и псарня. Кроме этого, были оборудованы трасса для скачек, конкурное поле, теннисные корты. Тут проводились занятия по мастерству верховой езды. Как это выглядело, можно увидеть на кадрах 4-минутного фильма из жизни школы 1909 года, который есть в фондах музея. Командовал летними лагерями в Поставах знаменитый генерал Алексей Брусилов. В экспозиции представлен макет замка и иллюстрации из альбома «Парфорсная охота в имении Поставы» Александра Долматова. Конная охота с гончими на оленей, лис входила в программу обучения кавалеристов и была местной особенностью рубежа веков. С волнением, не скрывая слез, директор музея рассказывает еще об одном экспонате: – У последнего хозяина дворца Тызенгаузов служил садовником Александр Отвалко. Пан дал ему деньги на обучение сына в кавалерийской школе. Тот закончил ее с отличием и получил от добродетеля гобелен. Прошло много лет, как-то в музей зашла молодая женщина, приехавшая из Кубы, чтобы продать родительский дом в Поставах, и предложила посмотреть старые вещи. Я зашла к ней и сразу обратила внимание на висящий на стене гобелен. Женщина поведала его историю и сказала, что Эрмитаж предложил купить его за 5 тыс. долларов. Конечно, я не посмела попросить ее отдать гобелен нашему музею. А на следующее утро она пришла со свертком и говорит: «Пусть о нашем роде останется память». И еще один факт. Реконструкция подвальных помещений дворца была частью литовско-белорусского трансграничного проекта, призванного способствовать объединению культурно-исторического наследия рода Тызенгаузов. Изначально нашей стороне планировалось выделить 251 тыс. евро. Однако когда Поставам понадобились дополнительные 65 тыс., литовцы передали эту сумму из своих сэкономленных средств.
Татьяна Пастернак
Поставы (?), офицерская школа
