история без глянца
На рубеже 1945—46 гг. в Глубокском и Поставском педагогических училищах возникли подпольные кружки учащихся,
члены которых изучали «подлинную» историю Беларуси и пытались противодействовать русификации молодежи.
В конце 1945 года было создано ядро СБП в Глубоком. Его возглавили Василий Мяделец, Антон Фурс и Александр Юршевич.
Одновременно в Поставском педагогическом училище была основана молодежная подпольная антикоммунистическая организация «За Беларусь!». Вожаками этой организации были Николай Осиненко, Александр Дикий, Александр Адамович. В начале 1946 года они установили контакт с Глубокской группой и уже в марте оба кружка объединились под названием «Союз беларуских патриотов».
В СБП не было четкой структуры. Организация состояла из «пятерок» (групп по 5 человек), в которых каждый знал только трех остальных членов и руководителя. Вся работа велась в «пятерках». Не предусматривались ни общие собрания, ни конференции. Новых членов принимали по рекомендациям. Они давали присягу (текст написал А. Юршевич). Присяга гласила:
«Я (имя, фамилия), вступая в Союз Беларуских Патриотов, присягаю перед Отчизной и беларуским народом, что всегда буду верен идеалам свободы и независимости Беларуси. Если же по слабости своей, или по злому умыслу я нарушу эту присягу и выдам тайну друзей, пусть покарает меня Бог позорной смертью изменника родины».
25 марта 1946 года на квартире Лидии Нестерович состоялась торжественная церемония присяги членов СБП, посвященная 28-й годовщине провозглашения БНР. Присягу читали перед бело-красно-белым флагом и гербом «Погоня».
Цель своей деятельности члены этой организации видели в достижении истинной, а не декларативной государственности независимой Беларуси путем выхода ее из состава СССР. В независимой республике единственным государственным языком должен быть беларуский, флаг и герб – те же, что в БНР (бело-красно-белое знамя и «Погоня»). Способы деятельности – устная пропаганда среди местного населения, прежде всего в школах.
Вот что вспоминал один из членов поставской организации «За Беларусь!» Александр Омельянович (1928 г.р.):
«Восьмого марта /1945 г./ на квартире нашей однокурсницы Нины Осиненко, куда меня пригласил /ее брат/ Николай Осиненко, я узнал, что в педучилище создана нелегальная молодежная организация. Ее цели – защита родного языка, культуры, национальных традиций, самобытности».
А вот фрагмент из воспоминаний Тамара Барсук, участницы группы в Глубоком:
«…Мое сердце болело за Отчизну, подавленную, лишенную свободы, оставленную без языка, без истории, без всего, что дается Богом и судьбой каждому народу… Смысл нашего объединения мы видели в объединении единой присягой, в постоянном ощущении своей обязанности думать о Беларуси, действовать на пользу Беларуси, беларуского дела… Хотели отстаивать свое право на родной язык, на свою историю, культуру, на действительно суверенную державу».
Было решено, что организация будет расширять свои ряды путем идейно-просветительской патриотической работы. Но в будущем, когда наступит решающий момент в борьбе за независимость Беларуси, члены союза возьмут в свои руки оружие.
В феврале 1947 года СБП был разгромлен органами МГБ. В Глубокском педучилище член кружка Константин Талопило был агентом-провокатором МГБ В Поставской группе таким провокатором оказался Олег Стаховский, кадровый офицер МГБ, втершийся в доверие к Николаю Осиненко и Валентину Лагуненко. Весьма характерно то, что он подталкивал их к активным действиям, к терроризму.
Членам СБП предъявили обвинения по ст. 63 часть 1 и ст. 76 Уголовного Кодекса БССР (измена Родине и участие в антисоветской организации).
По делу СБП прошли два судебных процесса. Всего было осуждено свыше 40 человек, получившие сроки заключения от 3 до 25 лет. Руководителей организации Василия Мядельца и Александра Юршевича (Глубокое), Николая Осиненко и Валентина Лагуненко (Поставы) военный трибунал приговорил к смертной казни, замененной на 25 лет лагерей вследствие временной отмены в СССР смертной казни*.
/* Смертная казнь была отменена 20 мая 1947 г. Восстановлена в 1949 г./
Остальные подпольщики получили следующие сроки. Члены группы в Глубоком: Альберт Батяновский, Виктор Бабич, Иван Бабич, Антон Фурс, Терентий Евдокимов – по 25 лет; Мария Бабич, Елена и Лариса Барсук, Лев Белевич, Гордей Климанский, Леонид Козак, Николай Конон, Людмила Краснодубская, Лидия Нестерович, Николай Почопко, Юстин Протас, Станислав Савик, Петр Спиркович, Олег Табола – по 10 лет; Леонид Богович, Михаил и Павел Шуманы – по 5 лет; Тамара Лагун (Барсук) – 3 года. Член группы Виктор Дылевич избежал ареста и осуждения благодаря тому, что вместе с семьей уехал на ПМЖ в Польшу.
Члены группы в Поставах: Алеся (Александра) Умпирович – 25 лет; Александр Адамович, Ангелина Боровка, Иван Боровка, Александр Дикий, Семен Косаревский, Павел Лопушинский, Владимир Лысёнок, Елена Мацук, Александр Омельянович, Нина Осиненко, Иван Рымдёнок, Евгений Сидорович, Виктор Стаховский – по 10 лет.
Кроме того, двое родителей – Анна Бабич и Леонид Умпирович – были осуждены на 6 и 10 лет соответственно за недонесение на своих детей – «врагов народа». Л. Умпирович вскоре после оглашения приговора умер в тюрьме.
О том, какой мрак царил в то страшное время в мозгах так называемых «судей» (на самом деле – все тех же «чекистов»), красноречиво свидетельствует выдержка из приговора 16-летней Ангелине Боровке:
«Враждебно настроенная к советской власти, осенью 1945 вступила в подпольную организацию СБП. Приняла присягу на верность белорусскому народу. Размножала тексты присяги для тех, кто вступал в организацию. Предоставляла квартиру для проведения нелегальных сборищ и сама активно участвовала в них. Для конспирации практической деятельности имела кличку «Таполя». Хранила антисоветскую литературу /в качестве таковой фигурировал учебник беларуского языка Б. Тарашкевича, изданный во время войны. – Авт./ Вместе с Осиненко Николаем сделала флаг для организации. Собирала членские взносы с членов организации».
«Чудовищные преступления», не правда ли? Больше похоже на любимую подростками игру в тайны. Но приговор совсем не детский – десять лет! Издевательства во время следствия и каторжный труд в мордовских лагерях сделали свое дело. Цветущая девушка превратилась в инвалида, а ее жизнь «на воле» стала сплошным страданием. Она прожила немного.
С позиций дня нынешнего очень хочется отправить тех «судей» на принудительные работы в каменоломню лет этак на 25. К сожалению, они давно все умерли – при своих чинах, наградах, персональных пенсиях и льготах, заботливо предусмотренных в СССР для «заслуженных механиков» огромной карательной машины. Именно эта машина и была сутью государственного устройства СССР. А слова о «гуманизме» и прочих красивых вещах коммунисты использовали исключительно для оболванивания народа.
К счастью, не все беларусы поддавались их пропаганде. Антон Фурс писал в 1995 году в своих воспоминаниях:
«Мы были в холоде и голоде, не имели молодости – она была бесстыдно распята на колючей проволоке. Но мы ни о чем не жалеем, потому что оставались людьми – и тогда, когда большинство пело хвалу тирану, и тогда, когда были в неволе, и когда вернулись из лагеря. Где бы мы ни находились, думали о своем народе и своей Отчизне».
из материалов: сайта — http://inbelhist.org/antikommunisticheskoe-molodezhnoe-podpole-v-bssr-1944-1951-gg/
Бывший заключенный ГУЛАГа
Вместе им дали 40 лет. Антону – 15. Олесе – 25. Антон Фурс 10 лет провел в ГУЛАГе. Его жена столько же. Посадили «за любовь к белорусскому языку». Сейчас семейная пара живет в Поставах. Съемочная группа «Белсата» побывала в гостях у бывших заключенных ГУЛАГа Антона и Олеси Фурс.
В 1955 году, благодаря «хрущевской оттепели», Антон вышел на свободу. Через год освободили Олесю. Они встретились и поженились. А потом уехали в Казахстан. В Беларусь семейная пара вернулась только в 1982-м, когда дети выросли и стали на ноги.
После освобождения им не удалось устроиться на работу на родине – не было трудовой книжки.
«Предложили мне идти в колхоз. А я говорю, что дали мне 15 лет лагерей, а здесь будет бессрочную тюрьма», – вспоминает Антон Фурс.
В сталинских лагерях Антон Фурс писал стихи, чтобы не сойти с ума и не думать о еде.
«Утром дают краюшку хлеба и ты идешь на работу 5 км. Все время щипаешь этот хлеб, а надо же и на обед немного оставить. Идешь и пытаешься куда-то мысли направить, чтобы не думать о еде», – рассказывает господин Антон.
Смотрите репортаж «Человек из ГУЛАГа», посвященный судьбе Антона Фурса.
Материалы из: https://belsat.eu/ru/news/byvshij-zaklyuchennyj-gulaga-chitaet-svoi-stihi/
источник: https://www.svaboda.org/a/25226997.html
